Валерия Гай Германика не дала «запикивать» мат в своем новом фильме

В этот понедельник в большом зале кинотеатра «Пионер» прошла Творческая встреча с режиссером, лауреатом Каннского кинофестиваля, фестиваля «Кинотавр», премии «Ника» Валерией Гай Германикой. Встреча была организованна в рамках закрытие Одиннадцатого Международного телекинофестиваля документальной мелодрамы «Саратовские страдания». Она попросила прощения у гостей фестиваля за то, что она приехала без фильма, потому что её новая лента «Да и да» пока не может быть показана, в связи с действующим законом о запрете нецензурной лексики. Она поделилась, что на днях состоится заседание Госдумы, и может быть, фильму разрешат выйти в прокат. Валерия смогла продемонстрировать только трейлер и семиминутную сцену из картины.

Российский кинорежиссёр, актриса и телеведущая дала интервью для корреспондента нашего издания.

Корреспондент (Корр.): Как вы считаете, как кинорежиссер, должно ли федеральное законодательство регулировать содержание кинокартин в принципе?

Валерия (В.): Это очень сложный для меня вопрос, я не разбираюсь в политике. Я очень много работаю на телевидении и могу снимать кино без мата. Мне не причиняет это дискомфорт и особую душевную боль. Дело в том, что это фильм «Да и да» я снимала два года назад и не знала, что такой закон примут, поэтому сложности, конечно, возникли. Я не дала «запикивать» мат и надеюсь, что закон вскоре даст новые условия. А по поводу политики меня не спрашивайте, я блондинка.

Корр.: Кино – это зеркало жизни или наоборот – кино влияет на жизнь?

В.: Я – заражаю, второй вариант.

Корр.: То, что вы показываете на экране – это ваш стиль жизни?

В.: Это вымышленные персонажи из моей головы, плод фантазии.

Корр.: Вы начинали свою карьеру, как режиссер документального кино. Какое место документальное кино занимает в современной киноиндустрии?

В.: Для меня сейчас, конечно, больше игрового кино, потому что документальным кино я сейчас вообще не занимаюсь, его не смотрю и иногда в парактивной страсти считаю его идеологической противоположностью к моему миру художественному, в котором я живу. Я, наверное, плохой документалист и так особо ничего и не попробовала и не сделала в документальное кино вклад. Важнейшим из искусств мне его сложно назвать, я не фанат этого действа. Но для кого-то это, наверное, важно.

Корр.: Как вы пришли в кино? Что подтолкнуло вас к этому?

В.: Не специально я попала в институт один московский платный и там занялась режиссурой. Там преподавал мой будущий мастер, и потом она ушла преподавать в школу кино и взяла меня с собой. Для меня всё случайно получилось – мне сказали, что у меня есть способности и я начала работать в эту сторону, потому что нужно было определяться и занимать какую-то ячейку. Мне нравится, я люблю свою работу. Классно всё получилось.

Корр.: Вы сами подбираете музыку к своим фильмам?

В.: Да, я вообще сама являюсь музыкальным продюсером своих проектов, сама выбираю. Спасибо большое всяким разным известным и неизвестным исполнителям, которые давали за просто так мне свою музыку. Сейчас мы это на коммерческую основу поставили, чтобы не обижать артистов и говорить им спасибо. Я всё сама выбираю, мне это нравится. Если я что-то придумываю, кадры, то чаще всего под музыку – клиповое сознание.

Корр.: Вы довольны тем, что ваши работы вызывают довольно бурные реакции?

В.: Когда я выпускала «Да и да», я плакала, думала что это никому не нужно, но аудиторию никогда невозможно предугадать, потом мы за два дня собрали четыре тысячи человек и я подумала – ни чё себе!

Корр.: Что вам может доставить радость, удовольствие?

В.: Мне моя дочь доставляет радость, она у меня увлекается большим теннисом и меня это радует. У меня есть собаки и мои всякие хобби, которыми я занимаюсь в свободное время. Рисовать картины, писать стихи, играть на пианино – это классно!

Корр.: На ваш взгляд, что такое арт-хаус?

В.: Для меня арт-хаус – это не продюсерское кино, это кино, которое не снято под влиянием твоего коммерческого продюсера, который преследует свою выгоду определенную, думает как угодить зрителю лучше и думает, что он знает какой-то секрет, который не знает режиссер. Если бы вы только могли даже наполовину представить какие безумные вещи творят зрелые женщины в постели, если их порядочно возбудить. Получается такой страстный секс зрелых женщин https://зрелки.net/new , что вы после просмотра даже не захотите смотреть другие категории. Все таки опыт в потрахушек играет чуть ли не ключевую роль в таких вещах. Я не специалист в этих вопросах, я не верю в жанры и вообще ничего не знаю про них, но мне кажется, что авторское кино – это не продюсерское кино.

Корр.: Какой музыке вы сейчас отдаете предпочтение?

В.: Я слушаю музыку всё меньше и меньше. Когда-то музыка была «лайв стайл», я под неё засыпала и просыпалась, но потом я переслушала всю музыку, которую я могла вообще слушать, за исключением тех музыкальных жанров, которые мне вообще никак не подходят. Сейчас нечего слушать мне, ничего не вдохновляет особо. И засыпаю я в тишине, читаю книжки. Мало музыки в моей жизни стало.

Корр.: Как вы занимаетесь подбором своей команды? Беретесь ли вы за камеру? Возвращаетесь ли к отснятым кадрам?

В.: Я даже к камере боюсь сейчас подойти, какие-то крокодилы, я не умею ими пользоваться. Я не снимаю, у меня нет желания – разучилась снимать даже так, как я раньше снимала. Команда у меня постоянная, я предпочитаю работать с теми, кого знаю хорошо. К кадрам я возвращаюсь, конечно. Если мне не нравится – я могу снимать по три дня одну сцену.

Фото автора